Чтобы это проверить, мы с ребятами устроили эксперимент и русифицировали восемь плакатов швейцарской школы. К каждой переверстке я написал небольшой комментарий: что получилось хорошо, а что не очень.
1
После перевода плакат стал немного проще (в плохом смысле слова). Потерялась важная рифма: в оригинале из заголовка торчала буква l (эль), из коровы — рог. В русской версии мы не смогли это сохранить.Кроме того:
— Заголовок «олма» пришлось уменьшить в кегле, потому что он налезал на иллюстрацию.
— Фраза «билет в два конца» стала длиннее и ушла под обрез. Был вариант «туда и обратно», но это менее точный перевод.
Йозеф Мюллер-Брокманн, 1959. Переверстал Андрей Паршин
2
Как и на прошлом плакате, больше всего пострадал крупный текст. Фамилии скульпторов не влезли в формат и уменьшились. Из-за этого полетела первоначальная сетка:
Армин Хофманн, 1959. Переверстал Андрей Паршин
Есть версия без уменьшения. Сложно сказать, лучше она или хуже:
Оригинальный макет был пронизан вертикальными связями. У нас связей меньше и они не такие заметные:
3
Правый верхний угол оказался пустым. В остальном всё ровно:
Йозеф Мюллер-Брокманн, 1968. Переверстал Андрей Паршин
4
Пришлось немного изменить первоначальную конструкцию, но, кажется, макет от этого не испортился, а просто стал другим. Фраза «цюрихских художников» удлинилась и заняла две строки. Еще мы не смогли повторить шрифт заголовка. В оригинале это леттеринг — буквы, специально нарисованные для плаката. В нашей версии обычная Гельветика. Зацените соединение фф в красной колонке:
Эмиль Рудер. Переверстала Юлия Замятина
5
Получилось точно не хуже. Даже буква у в слове «музыка» удачно опустила свой хвост:
Йозеф Мюллер-Брокманн, 1969. Переверстала Юлия Замятина
Другой вариант перевода выглядит тяжелее, потому что длинная строчка оказалось внизу:
6
Похоже, это единственный случай в подборке, где верстку определила именно пластика кириллического шрифта. Слово «Жизель» полностью изменило свой облик: сказывается и отсутствие выносных элементов, и неповторимый колорит буквы Ж.
Армин Хофманн, 1959. Переверстала Юлия Замятина
В оригинале заголовок и мелкий текст собирались в узкую колонку, а у нас всё пошло под откос:
7
Слово «цюрих» подпрыгнуло из-за нижнего выносного элемента буквы р. Не удалось сохранить аккуратное соединение в правом верхнем углу («цюриха» и «стройка»). Зато очень точно повторили верстку внутри черной рамки:
Макс Билл, 1977. Переверстал Григорий Угланов
8
В слове hiroshima все выносные элементы сверху, а в «хиросиме», наоборот, снизу. Из-за этого строчка под заголовком уехала вниз. Плакат немного развалился:
Вим Кроувел, 1957. Переверстал Григорий Угланов
Выводы
- Верстку нельзя повторить точь-в-точь, так же как нельзя дословно перевести текст на другой язык. При переводе теряются старые связи и образуются новые.
- В общем случае «переведенная» верстка хуже оригинальной - неважно, с какого языка и на какой переводить. Дизайн во многом определяется текстом, его объемом и структурой.
- Сложно сохранить тонкие типографские приемы. Они больше всего зависят от конкретного набора слов и букв.
- Кириллицу в первую очередь подводит дефицит выносных элементов. Швейцарцы активно задействуют верхние и нижние выносы, цепляют их за объекты и друг за друга. В кириллице таких возможностей меньше.
- Несмотря на вышеперечисленное, нам всё-таки удалось неплохо переверстать несколько плакатов!
См. также: История одной обложки